Mental Home: Моя мечта сбылась. Интервью

Выступление на Metal Crowd 2012 легендарных россиян Mental Home стало для зрителей настоящим подарком.

В свое время группа немало сделала для развития метал-сцены в России, а также стала первым русским коллективом, альбомы которого вышли и продавались за рубежом.

Отыграв потрясающее шоу, музыканты нашли время и на то, чтобы поговорить с журналистом Metalscript.Net.

Михаил Смирнов, клавишник группы, рассказал о начале сотрудничества с лейблом The End Records, восьмилетнем перерыве в деятельности Mental Home и новом альбоме.

– Расскажите, пожалуйста, о ваших впечатлениях от фестиваля.

– Всё более, чем отлично организовано. Аппарат оказался в результате даже лучше, чем обещали. Персонал сработал на ура!

Единственное, что было тяжело – это дорога. Особенно обратно. Я не спал две ночи, контролируя, чтобы не заснули за рулём водители. Семьсот с лишним километров в одной машине две ночи подряд – это тот ещё “аттракцион”.

– Вы являетесь одной из старейших групп-участниц Metal Crowd 2012, и, наверное, вам приходилось выступать на многих фестах за свою карьеру. Расскажите, какие вам запомнились больше всего и чем именно?

– У нас был большой перерыв в концертной деятельности, и с тех пор, как мы её возобновили, на таких крупных фестивалях, как Metal Crowd, не играли. Поэтому в нашей новейшей истории, можно считать, что этот – самый большой.

А раньше мы регулярно играли на всяких фестивалях и в Минске, и в Москве. Но по масштабу, чтобы они включал в себя столько приезжих групп и мы играли в одной обойме с ними, таких не было. По многообразию представленных стран Metal Crowd – самый крупный в моей карьере.

– Вы стали первой русской группой, чей альбом вышел и продавался за рубежом. Как это произошло?

– Написал мне один человек, который иммигрировал из Москвы в Америку, звали его Сергей Махоткин: «Хотим выпустить ваш диск». Я спросил, каким образом, в ответ: «Есть пути». Когда мы с ним поговорили, я понял, путей у него ещё нет, а они только собираются. И таки собрались.

Так два иммигранта из России (Сергей Махоткин) и Греции (Андреас Катсамбас) создали в Америке лейбл The End Records, и на нём под номером TE-001 вышел наш альбом «Vale».

Я думал, выпустят его, и на том спасибо. Но они пошли дальше. Выпустили ещё один наш альбом, потом и Nokturnal Mortum, и какие-то американские группы. Теперь это один из крупнейших независимых лейблов Америки.

– Как изменилась ваша карьера после этого?

– Во-первых, у нас часто начали брать интервью разные издания из Европы и Америки. Во-вторых, диски наши начали продаваться во всех странах, включая Бразилию и Японию. Стало много каких-то внезапных контактов.

Ещё они протолкнули нас на лейбл Century Media, который успел выпустить наш альбом.

Однажды мне написал японец: «Я купил ваш диск. Спасибо, что вы есть, за ваше творчество!» Мы разговорились, я поинтересовался, в каком магазине он купил его.

Поскольку я родился и вырос в Японии, я достаточно там знаю, в Токио, по крайней мере. Потом спросил, знает ли японец адрес магазина, в котором сам когда-то покупал пластинки, например самый первый EP Iron Maiden 1979 года «The Sound House Tapes», когда мне ещё было лет 16, и есть ли там наш диск. Он ответил: «Есть».

Было так радостно, потому что когда-то давно, когда я уезжал из Японии, мне хотелось, чтобы мои альбомы там продавались. И они продавались.

– То есть ваша мечта сбылась?

– Выходит, так. А один из американцев писал: «Ваша музыка помогла мне преодолеть очень большой путь. Я ехал в США с западного побережья на восточное, и если бы не ваши диски, которые были у меня в машине и которые играли всё это время, то я бы не смог доехать, потому что был в машине один. Спасибо вам, что вы есть». (Улыбается.)

– Американский лейбл The End Records был создан, по сути, для издания вашего CD. Скажите, каково это – быть первой группой, которая записалась на лейбле, где позже заблистали такие мировые звёзды, как Тарья Турунен, The Prodigy и другие?

– Я рад, что наша группа вдохновила создание такого ныне большого лейбла. Конечно, когда он создавался, никто не мог представить, что он станет таким могущественным и великим, особенно учитывая то, что он стал таким к эпохе тотального интернет-скачивания, торрентов и прочего.

Сейчас вот эта ребяческая гордость от того, что мы были первыми, поутихла, осталось только чувство: «Вот как оно бывает! Собрались, чтобы нас выпустить, а теперь так хорошо себя чувствуют». Может быть, если бы не было нас, не было бы и этого. Кто знает? (Смеётся.)

– Что произошло с вашим альбомом 2001 года, и почему вы прервали работу на восемь лет?

– После альбома «Upon The Shores Of Inner Seas» мы начали писать следующий, у нас произошли изменения в составе, сменился гитарист. Насочиняли уйму новых песен, около двенадцати, а потом решили записать демо, которое вскоре было готово полностью кроме вокала и клавиш.

После этого, удовлетворенные результатом, начали писать начисто, записали бас, гитары, акустики почти все, но запись вдруг начала буксовать. Наступил такой период, что все оказались чем-то заняты: у кого-то дети появились, кто-то просто не мог с работы отпроситься.

Поскольку я всё записывал, был звукорежиссёром, сначала «пинал» ребят, а потом и сам устал от всего этого. Я даже не знал, закончится это когда-нибудь или нет.

А потом вернулся в группу наш первый гитарист, Сергей Калачёв, и начал подбивать братьев-основателей Сергея и Игоря Дмитриева собраться, порепетировать. И своего добился.

Мы воссоединились в привычном составе. Сначала, правда, долго ждали нашего басиста, но, в конце концов, Денис Самусев сам предложил нам найти новую кандидатуру, потому что у него самого не было возможности играть в группе.

После возвращения мы пытались определиться, чем будем заниматься. Решили положить невыпущенный альбом на полку и если когда-нибудь издать его, то не под названием Mental Home, а каким-нибудь сторонним проектом, потому что стиль там не совсем традиционный.

– Чем все вы занимались в этот период?

– Как раз все эти 8 лет мы что-то писали, дописывали, переписывали, потом все начало потихоньку буксовать, а совсем это застопорилось на момент 2008 года. Группа не была мертва, мы пересекались, общались, я периодически раскачивал гитариста, тот что-то придумывал. Но все просто завязло, как в болоте.

А потом мы вышли из этого болота очень интересным способом, мол, давайте бросим все, чем занимались эти годы, и будем двигаться дальше.

– Какими событиями вы ознаменовали ваше возвращение на сцену?

– Сначала мы начали думать, с чего бы начать, с нового материала или переиздания старого. Решили начать со старого и переиздали «Mirrorland», вернее, впервые издали его на CD.

Мы думали, что сейчас сразу же возьмемся за остальные альбомы, но потом поняли, что и нового материала, который нужно записать пока он не «заржавел», у нас много.

Потом мы издали две песни синглом «В среднем течении Schlange», что стало своеобразным сигналом о том, что мы живы. Он распространялся бесплатно, чтобы все желающие могли его услышать и понять, как у нас сейчас обстоят дела. А потом всё это переросло в запись нового альбома. Сейчас мы уже его завершили практически полностью.

Мы переделали сайт, убрали всякие листочки марихуаны, которые были в дизайне ради веселья (это был не взлом, так мы сами над собой поиздевались). Зарегистрировались во всяких социальных сетях. Опять начали писать люди, из-за границы тоже.

А вы общаетесь с белорусской группой Gods Tower, которые тоже из «старичков» и как раз недавно решили вновь собраться?

– Я вот общаюсь лично, они несколько раз за последние года полтора звали меня рулить им звук на концертах звукорежиссёром, поэтому я с ними ездил в Ярославль, в Москве помогал. Да и по Интернету общаемся периодически, переписываемся.

Вот недавно они выступали в Чехии, и как раз перед выходом на сцену я сбросил им SMS: «Жму руки! Желаю порвать фестиваль!»

Я к ним тепло отношусь вообще, потому что начинали мы в одно время. Хорошо, что и мы живы, и они живы. Хотя обе наши группы прошли через очень непростой период, но у Gods Tower это было, конечно, гораздо трагичнее.

Какие у вас планы?

– В сентябре выпустим новый альбом. Далее хотели бы взяться за переиздания, потому что все наши диски выходили в Америке (кроме «Vale», который появился ещё здесь на кассетах). Потом, возможно, вернёмся к неизданному альбому.

– Скоро выходит ваш долгожданный релиз «Угра». Каким он будет? Какую реакцию вы ожидаете?

– Реакцию можно ожидать всякую, но, как говорится, блажен тот, кто ничего не ждёт, ибо он не обломается. Какая будет, такая будет, конечно, хотелось бы хорошей, но тут уж как люди рассудят.

А по части музыки… Музыка, я считаю, – Mental Home. Дело в том, что я присоединился к группе не сразу, а лишь на четвёртый год её существования.

Ещё будучи просто слушателем, я выделял музыку Mental Home из музыки остальных групп, потому что она была нестандартной, нешаблонной, рифы, лирика были интересными. И поскольку я не композитор в группе, я могу оценивать это со стороны.

Поэтому, я считаю, в новом альбоме мы себя не предали и не изменили своим традициям. Тексты у нас впервые будут на русском языке. Весь альбом, в общем-то, будет посвящён военной тематике, Великой отечественной войне, по большей части.

– Можете рассказать подробнее про сам альбом: про название, тематику?

– «Угра» – это река. Кстати, сингл наш назывался «В среднем течении Schlange». Когда фашисты оккупировали территорию СССР, они начали переименовывать реки, населенные пункты ключевые. Так вот, Schlange – это немецкое название реки, в переводе «змея», потому что она очень петляющая.

Угра, вообще, река эпохальная. В древности на ней было великое стояние. На самом деле этих стояний было даже два, первое – с монголами, второе – с литовцами, с князем Витовтом.

Возле реки разгорались страшнейшие бои во время Великой Отечественной войны. Если взять войну с Наполеоном, то как раз возле Угры орудовали партизанские отряды Дениса Давыдова.

В любой войне, которая имела ключевой значение для нашей страны, Угра играла важную роль.

У моей семьи на Угре есть дом в деревне. Однажды мы туда приехали, а там окопы везде. Парни заинтересовались военной тематикой и решили пойти покопать.

Конечно, никаких танков, автоматов и прочего оружия мы не нашли (но даже если бы нашли, то не взяли бы: во-первых, подсудное дело, во-вторых, страшно). Хотя даже найти простую гильзу, обломок рации или сплющенную каску было очень интересно.

И вот это вдохновило парней на создание музыки и текстов. Так родился цикл песен под названием «Угра».