С творчеством московской punk-rock команды “Тени свободы” я познакомился, к своему стыду, недавно. Поразительным стал тот факт, что когда слушал их альбомы, создалось ощущение взаимного понимания, как будто это свои, давно знакомые люди.

Когда мы говорим о панке, то понятно, что разговор идет о музыке бунтарей. Но, согласитесь, не все бунтари умеют даже мыслить. В этом плане “Тени свободы” – группа идеальная. Даже, наверное, слишком. За время своего существования ребята пели песни и про Буша, и про телевидение, и про все то, что раздражает, но лежит на поверхности, на виду. Повзрослев, они дошли до более концептуальных тем. О них мы и побеседовали с лидером команды – Ваней.

– Ваш новый альбом именуется «Клуб здоровья» (легально скачать его, кстати, можно здесь). Понятно, что под словом «здоровье» имеется ввиду не просто физическое состояние, но и, как я понимаю, отношение человека к жизни, здравомыслие и восприятие происходящего без патологий. Я прав? Каких людей ты бы мог назвать здоровыми, есть ли таковые вообще?

– Ты абсолютно прав насчет такого понимания названия. В нашем случае “Клуб здоровья” – это круг людей, которые видят здоровье как то, что можно поддержать, исправно совершая монотонные упражнения, и чем усерднее они это делают, тем быстрее их уверенность в этом здоровье крепчает. На обложке это проиллюстрировано. Слово «упражнения», конечно, не стоит понимать буквально – речь о нашем каждодневном образе жизни, о его «автоматизированности» и инерционности.

Не бывает абсолютно здоровых и нездоровых. Можно выделить более и менее здоровых. Менее здоровые для меня те, которых ты и упомянул – про здравомыслие и патологии. Более здоровые те, которые пытаются анализировать все, что происходит в их жизни, которым эта жизнь интересна, и им не лень заставлять свой мозг работать на эту тему. Мозг у нас есть, и он должен работать. Мы же не отказываемся добровольно от рук или ног. А от мозга отказываемся. Где тут здоровье?

– Как я понял, мы с тобой коллеги по несчастью. Ты учился на журфаке. Работаешь ли ты в этой профессии, и что думаешь о журналистике в России, в мире?

– Нет, не работаю. Когда я еще учился, то уже тогда понял, что это не мое. В характере журналиста должна присутствовать напористость, изрядная доля наглости, а в некоторых случаях, особенно если это касается российских реалий, и огромная доля мужества. Уровень смертности работников этой профессии в нашей стране, я даже не знаю, с чем сравнить. Думаю, что в нашей стране сегодня настоящей журналистики, действительно заинтересованной в информировании населения, очень мало, и она на вес золота. В остальном же это, я бы сказал, имитация, высокотехнологичное обслуживание вертикали власти. Что касается развлекательной журналистики, то мне всегда больше нравилось быть потребителем продукции, которую она производит, нежели производителем.

– Как ты сам знаешь, СМИ называют четвертой властью. Можно ли назвать музыку, да и вообще искусство, «пятой властью»? Ведь, например, многие группы говорят в своих текстах о проблемах и вопросах, которые действительно волнуют людей, особенно молодежь. Даже призывают к действиям. Другие же, наоборот, пишут плохую музыку, тупейшие песни, при прослушивании которых люди не только привыкают ни о чем не задумываться, но и вообще, на мой взгляд, теряют нормальное понимание мира.

– Я бы не назвал музыку или искусство пятой властью. Не знаю ни одного случая, когда музыка, да и искусство, привели бы к изменению политической ситуации где-либо. Но и не назвал бы эти явления абсолютно в этом смысле бесполезными, поскольку все это очень сильно может влиять на человека на личностном уровне, на его отношение к каким-то вещам в жизни, и, соответственно, на то, куда он в этой жизни будет двигаться. Но к каким переменам в итоге это может привести в смысле общества – тут трудно сказать, все условно, и это, мне кажется, невозможно как-то исследовать с получением результатов, хоть сколько-нибудь отдающих точностью.

Пятой властью я бы назвал сегодня Интернет. Руками простых людей он часто делает за журналистов их работу. Скажем, происходит какая-то неприятная история, которую журналисты в силу ее неудобности для кого-то не желают освещать. Казалось бы, так бы все и было, но появляется кто-то, кому удается снять эту историю на телефон. Видео оказывается на YouTube. Его смотрят несколько тысяч человек, поднимается буча, и если она достигает какой-то критической массы, это все-таки попадает на ТВ-экраны, ибо как-то стыдно уже молчать. Это уже может провоцировать какие-то более серьезные движения в обществе. В этом власть Интернета.

– Чувствуешь ли ты ответственность за то, что говоришь и поешь со сцены? Сталкиваешься ли с непониманием людьми твоих текстов?

– Конечно, чувствую. Для меня это вообще, как правило, вопрос номер один – если я выхожу на сцену и открываю рот перед микрофоном, я должен отдавать себе полный отчет в том, зачем я это делаю. Я был бы рад, если бы больше исполнителей следовали такому правилу, а не просто заполняли музыкальный вакуум с целью всем показать, что «эй, а мы тут в группе играем». Играть в группе для того, чтобы играть в группе, это не вариант.

С непониманием сталкиваемся, и это всегда очень досадно, хотя и, слава богу, это происходит нечасто. Очень не люблю, когда люди пытаются как-то нас идентифицировать, вешать ярлыки и вкладывать в эти ярлыки какую-то веру свою. Типа, если есть песня «Я надеюсь», написанная в годы последней войны в Ираке и под впечатлением от нее, то мы непременно должны быть ярыми антиамериканистами и обходить Макдональдсы за километр. Такие мифологизированные поверия всегда приятно разрушать.

Еще одна любопытная деталь. После выхода «Клуба здоровья» мы часто стали сталкиваться с интересом к нам людей, которые задают вопросы из серии «А как вы относитесь к здоровому образу жизни? Не причисляете ли себя к движениям, которые проповедуют идеалы ведения здорового образа жизни?» Мне эта тенденция кажется забавной. Как по кодовому слову.

Несмотря на то, что своим творчеством мы призываем к здравомыслию в любых вопросах (и вопрос вредных привычек тут не исключение), в целом таких людей ждет разочарование.

– Под воздействием каких-то магических сил СМИ начали информационную войну между Россией и Беларусью, как ты считаешь, все эти предвыборные «перестрелки» отразятся на отношениях обычных граждан обоих государств?

– Эти перестрелки могут отразиться на настроениях только очень недалеких граждан. В остальном же эта показушная возня не имеет никакого значения перед тем кровным и культурным родством, которое есть между нашими народами. У меня у самого родственники из Беларуси. Нет никакой причины для меня относиться хуже к ним или таким же как они гражданам Беларуси только потому, что мой авторитарный лидер что-то не поделил с их авторитарным лидером.

– У вас интересный и качественный материал, и его не мало. Но, как я заметил, с вашим участием проходит не так много концертов, как группа этого заслуживает. Да и известность у “Теней” узколокальная. По какой причине так происходит? Не сочти за лесть, но мне кажется, что вы вполне можете затмить даже мэтров российского панк-рока…

– Во-первых, спасибо за такую оценку. Все имеет свои объективные причины. Я думаю, причина в том, что среди нас нет человека с предпринимательской жилкой. Нет человека, который конкретно занимался бы, как это называется, нашим «продвижением», «директорством» или «менеджментом». У которого был бы план, как запихнуть нас на тот или иной фестиваль, договориться со СМИ, как бы помочь сделать клип и так далее. Сами мы делаем в этой сфере все, что в наших силах, помимо того, что надо еще делать и музыку, но этого явно недостаточно. Мы ищем такого человека.

– Я знаю, что ты любишь Bad Religion, как тебе такой каверок от Эмили? Ты же, наверное, в теме, кто это такая?

– Эмили забавная девушка, я видел и другие ее каверы. Не сказал бы, что вижу в этом какую-то колоссальную музыкальную ценность, но все это мило. Если не ошибаюсь, не так давно она вышла замуж. Наш гитарист Саня был очень расстроен этим фактом.

– А ты слышал каверы на песни “Теней свободы”? Тебе что-нибудь понравилось? Испытал ревность, гордость?

– Каверы на ТС слышал. Конечно, есть некая маленькая такая гордость за то, что эти кавера появились на свет. Также есть большая благодарность тем, кто ответствен за их появление, кто посчитал возможным таким вот образом выразить нам свой респект. Музыкально, конечно, к ним применима разная степень критичности, и нигде для меня она не равна нулю, но суть не в этом.

А еще, если честно, я дико стесняюсь почему-то слышать собственные песни в чужом исполнении. Впрочем, я часто стесняюсь слышать эти песни и в собственном исполнении, когда их кто-то включает в записи. Сразу кажется, как будто на тебя все смотрят и думают непременно только о песне. Наверное, это говорит о раздутом самомнении.

– Если я не ошибаюсь, вы приезжали с концертом и в наши края. Скажи, только честно, запомнились ли тебе эти шоу. Если да, то чем? Есть какие-то планы и договоренности по поводу приезда в Минск или в другие белорусские города в ближайшее время?

– Да, приезжали один раз. Для меня этот концерт запомнился тем, что это был последний концерт с нашим тогдашним басистом Ильей. Мы разругались и не разговаривали, все было в большом напряге. Помимо этого, сам концерт мне, увы, запомнился, небольшим количеством публики. Сама поездка была отличной, Минск мне очень понравился, с удовольствием бы съездили к вам снова. Переговоры об этом ведутся, но пока к утверждению никакой конкретной даты не привели.

– Опиши, как ты пишешь тексты для ТС. У тебя есть какой-то запас песен в тетрадочке и вы их потихоньку выучиваете. Или, к примеру, в какой-то день тебя что-то возмутило, ты сел – написал текст – а потом придумал музыку. Это какой-то логичный, закономерный процесс или же как покатит?

– Запас песен есть, и он обширен. У меня с этим связано только одно беспокойство – как бы быстрее успеть их издать раньше, чем я из них вырасту, и они начнут казаться мне дурацкими. Очень много таких песен уже, как мне кажется, не увидит свет, потому что всегда хочется делать свежий материал, соответствующий твоему текущему настроению и уровню развития.

Саня продвигает идею параллельно с текущими релизами сделать большой релиз «потерянного». Почему бы и нет?

Вообще процесс написания материала достаточно хаотичный. Как покатит. Идеи приходят неожиданно, и не стоит их отбрасывать, потому что «по плану надо доделать сначала вот это».

– Ты любишь Москву? Black metal группа Rossomahar записала «ипишку», посвященную ликвидации города-героя. Неужели у вас все так остро? Как ты считаешь, что будет со Златоглавой через пять-десять лет?

– Москву я, конечно, люблю. Не знаю, что имели в виду Rossomahar, но проблемы у города есть и большие. Главная из них, конечно, колоссальное перенаселение. Я не сторонник распространенной позиции «понаехали тут», во-первых, потому что я сам «понаехал», хотz в 91-м, но, тем не менее. А во-вторых, это свинство винить людей в том, что они хотят каких-то перспектив для себя, которых, как им кажется – и как часто есть на самом деле – они не могут получить в других регионах.

Тем не менее, проблема на лицо – по будням город стоит в пробках, он не приспособлен для такого количества машин. Пожалуй, нет более дурацкой идеи, чем часов в 6 вечера решить проехаться до другого конца города.

Вообще, людей огромное количество, и в большинстве своем они злые, злые друг на друга и на все вообще. Дорога до работы и назад это то, что занимает у многих почти все свободное от этой работы время.

Еще, если честно, очень много гопоты. В пятницу вечером у тебя нет совершенно никаких шансов, проехавшись по городу в метро, остаться без впечатления, что ты только что посетил бесплатную выставку человеческого алкоголизма, гопничества, хамства и уродства. Я уверен, это проблема не только одной лишь Москвы, но тем не менее.

Пару лет назад на 9 Мая вечером, уже после салюта, я оказался на Поклонной горе. Это просто ужас! Все засрано, везде банки, бутылки, мерзкие синие рожи всех мастей, все «празднуют», у всех «победа, бля!», гопники, «спортсменчики», а такие же стремные матерящиеся бабищи с «ягуаром» в руках. В этом смысле я тоже вижу смерть города-героя, поскольку если бы ветераны, которые к этому времени, слава богу, уже разошлись по домам, видели бы это, я даже боюсь представить, что бы внутри у них было.

А о том, что будет через 10 лет с городом, я понятия не имею, как и о том, что будет со страной. Подозреваю, что ничего хорошего, если только народ не добьется от власти последовательного соблюдения Конституции во всех вопросах.

– С кем вы в последнее время играете и дружите? Кого бы ты отметил на московской/российской тяжелой сцене?

– Честно говоря, я абсолютно не в теме тяжелой сцены, если верно понимаю то, что имеется в виду. Мы очень дружим с группой Shuffle Crew, молодой панк-группой. Они отличные и веселые парни.

На московской сцене я бы отметил группу “Теплые Дни”, хоть они и совсем не тяжелы и не имеют к панк-року, на мой взгляд, никакого отношения. Но они очень круто, качественно и мощно выступают.

– Как и с кем вы записывали «Клуб здоровья»? Ты, наверное, заметил, что по звуку он очень уж похож на Green Day. Это было сделано случайно или же все так и задумывалось?

– Записывали «Клуб здоровья» мы на студии Z-Sound в Москве, сводил альбом Дмитрий Кежватов. Честно говоря, мы не делали альбом специально под звук “Грин дея”, скажу даже больше, мы не являемся их ярыми поклонниками. Поэтому, если так вышло, то это случайность. Обычно, когда мы пишем альбом, непонятно, что в итоге получится, и каким он будет по звуку. Цель, которая ставится в процессе, намного проще, она примерно такова – чтобы барабаны стреляли, гитары давили, вокал читался, ну и так далее. А в итоге получается “Грин дэй”, ну что ты будешь делать!))

– Чем парни из “Теней Свободы” занимаются в жизни. Где работают, учатся?

– Саня учится в МАДИ (Московский автомобильно-дорожный государственный технический университет – MS). Я работаю ассистентом режиссера на российском телевидении.

– Несмотря на свою социальную направленность и прямоту, вы же все равно иногда отвязно отдыхаете и трэшите. Есть ли какие-то угарные истории с концертов или выездов на концерты?

– Я бы не сказал, что мы так уж сильно трэшим. Все всегда довольно-таки в рамках приличий, как бы по-дурацки это ни звучало, «как у всех людей». Любим компанией посидеть допоздна и дольше, выпить и, что называется, поугарать. Тут ничего уникального. Лично меня от полного угара удерживает предвкушение всех этих адских ощущений на следующее утро. Я больше всего ненавижу просыпаться с ощущением, что лучше бы я не просыпался.

Как ни странно, с выездов на ум приходят только дурацкие истории. Скажем, ездили в местечко Деденево под Дмитровым. По пути на концерт попали в ДТП, но, слава богу, несерьезное. Поехали в ГАИ разбираться, а потом, уже замученные этим делом, в клуб, вернее, в ДК. Все казалось отстойным, и в довершение картины какой-то хрен из зала кинул болванку, которая рассекла Сане бровь. В такие моменты думаешь, что все дерьмо и все эти панк-роки – полный отстой. Но, слава богу, есть моменты, которые в этом разубеждают.

– Что ты думаешь о самопиаре групп вКонтакте? Не утопичен ли это способ самопродвижения? Помог ли он вам? Как думаете, что дальше?

– Этот способ вполне действен, как мне кажется. Куча народу там сидит, там легко распространять информацию и легко ее найти. Рассылать информацию эффективнее, чем обклеивать метро стикерами, по крайней мере, в нашем случае это так. Я бы не сказал, что это хорошо, что все это переходит в виртуальное пространство, но факт остается фактом. Насчет утопичности… зависит от группы. Для дерьмовой группы любой способ самопиара утопичен.

– Какими ты видишь социальные сети?

– Они могут быть полезными, как и сахар, если его не есть слишком много. Другое дело, если сидеть там, поднимать себе рейтинги, играть в огороды какие-то, смотреть новости, кто что добавил, это, конечно, болезнь мозга. Это жесткий убийца времени. Можно включить компьютер, зайти вКонтакт, посмотреть что-то тут, что-то там, и просидеть за этим 3 часа, только потом поняв, что ты ничего не сделал и ничего не вынес. Лично для меня это удобное средство общения, удобнее, чем электронная почта, и только. Но это не среда обитания.

– Скучаешь ли ты по музыке и по отношению к ней, как в начале 2000-х и раньше? Какие вы видите проблемы сейчас, во времена вседоступности, и как из них выбраться?

– Я ооооочень скучаю. Только не по 2000-м, а по 90-м. В 2000-х все уже начало меняться. А раньше купить новый альбом было целым событием. Приходилось искать кассеты. Помню, как я покупал кассеты Bad Religion от Piggymot Records, были такие кассетки, с голубыми корешками. Каждый новый альбом – это было потрясное ощущение. Или вот помню, было особенно круто – я купил их альбом New America, и как раз загорелась Останкинская телебашня. Неделю не было телевидения, и я только и делал, что слушал альбом. И ничего другого не нужно было.

А сейчас все настолько доступно, что вообще не понимаешь ценности всего этого. Все стало неинтересным, и все мы вдруг стали суперпросвещенными ленивыми знатоками, которые сидят у экранов и ждут, чем этот мир еще сможет их, избалованных трехмерной графикой и наличием аудиотеки на жестком диске, удивить. Обо всем этом сказано в нашей песне «Мой рай».

Как из этого выбраться, я не знаю. Я думаю, тот, кто это придумает, будет достоин Нобелевской премии.

– Печальная и ностальгическая получилась концовка, но давай не будем грустить. Может, ты хочешь что-нибудь сказать ребятам из Беларуси, которые вас знают или тем, кто вас, возможно, еще не слышал, но вполне готов к открытиям?

– Всем, кто нас знает и не знает, огромный привет и пожелание быть здоровыми в хорошем смысле этого слова! Надеюсь, что получится к вам приехать в скором будущем. А вашему ресурсу желаю успехов и огромной посещаемости! Спасибо за интересные вопросы.